И лук, и луг,
и недолугий,
в пространство-вре-
мени кружа,
их обнажается душа
сквозь чередуемые звуки.
Мы замираем, не дыша,
перед бессилием науки
официальной объяснить –
и только девочка-душа,
вскопав цветы и абрикосы,
и груши и удоб-
рив розы,
находит Ариадны нить.
И, прикупивши корм котам,
и для Катрин сваривши супчик,
волшебно - слову:
«Эй, голубчик,
вплетайся в мировой бедлам.»
Простите, в ми-
ровой порядок.
Его втыкает между грядок.
И как умеет залонжить!