![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
tamara_borisovaСкучная история
О л ь г а (обнимает обеих сестёр). Музыка играет так весело, бодро, и хочется жить! О, боже мой! Пройдёт время, и мы уйдём навеки, нас забудут, забудут наши лица, голоса и сколько нас было, но страдания наши перейдут в радость для тех, кто будет жить после нас, счастье и мир настанут на земле, и помянут добрым словом и благословят тех, кто живёт теперь.
А. П. Чехов. Три сестры
Когда в губернском городе С. приезжие жаловались на скуку и однообразие жизни, то местные жители, как бы оправдываясь, говорили, что, напротив, в С. очень хорошо, что в С. есть библиотека, театр, клуб, бывают балы, что, наконец, есть умные, интересные, приятные семьи, с которыми можно завести знакомства.
<...>
Весной, в праздник — это было Вознесение, — после приёма больных, Старцев отправился в город, чтобы развлечься немножко и кстати купить себе кое-что. Он шёл пешком, не спеша (своих лошадей у него ещё не было), и всё время напевал:
Когда ещё я не́ пил слёз из чаши бытия...
А. П. Чехов. Ионыч
Рано утром ездила по делам и видела из окна маршрутки много разного: сначала вывеску «Цілодобово ГАСТРОНОМЪ Покровський», потом жизнеутверждающий билборд «А. П. Чехову — 152 ро́ки».
Гастрономъ П[о]кр[о]вськый (который цілодобо́во, то есть круглосуточно) — это на бывшей Красной площади, которую идиоты националисты сначала — в девяностых — перевели как Червона [чэрво́на], хотя она была Красная в смысле красивая — как красна девица, — а потом — недавно — переименовали в Покровскую, в память о несуществующей Покровской церкви — той самой, которую «ти зары́лы — ц'и одры́лы».
Кстати, ці (эти; Ц произносится мягко, так же как в ти: т'и — ц'и) опять «зарылы»: года два разрытый фундамент церкви простоял под дождями и снегами, приманивая в тёмное время суток пьяниц и старых людей спотыкаться и падать в эти я́мины (крестовина фундамента выходила аж на тротуар, и провалья эти никак не были огорожены), а затем в целях сохранности был опять забросан землёй, и на том месте устроен цветник и поставлен памятный знак в виде часовенки с лампочкой-подсветкой, символизирующей неугасимый огонь веры.
Таким образом, вместо одной Покровской церкви (очень красивой, сходите по ссылке на зарылы-одрылы) теперь возле старого универмага на красно-червоно-покровской площади стоят две часовни (поскольку там уже стояла одна, сооружённая в честь «одрытия»), обе неугасимо-безнадёжные, поскольку средств ни на восстановление церкви, ни на восстановление усадьбы в Доме-музее Чехова не было, нет и не будет, проживи аксакал Чехов ещё хоть 252 года, хоть 1152...
Да и зачем что-то восстанавливать в нашей иконической культуре, имя которой знак — символ — миф*?
В нашей империи сло́ва?
Для нас главное — начертать «пару формул»: часовенку поставить, билбордик устроить — или священный ер в конце слова гастроном (альбо коммерсант) впереть...
...В больнице, куда я ездила сдавать кровь, лаборантка, пришедшая в отделение с чумаданчиком, трогательно перевязанным бежевым эластичным бинтиком для надёжности (а милый Кошкодильчик вчера всё никак не мог поверить мне в Скайпе, и так горячо меня разубеждал, что я даже засомневалась: ну мало ли! ведь я лет семь точно никаких анализов не сдавала... могу тебя заверить, дорогая Танечка: в Багдаде всё спокойно, всё именно так, как и было в каменном веке — стёклышки, пробирки, металлические штырьки для прокалывания пальца), — отчаянно чихающая, кашляющая, никак не мо́гущая продышаться, — строго спросила у меня: «Вы же сдавали спирт?», а потом сердито выговорила дежурной медсестре (когда я не сразу врубилась, какого спирта от меня требуют): «Вам же сдают спирт и вату?», — и уже получив требуемое, продолжала ворчать, выдавливая из моего пальца последние капли крови: «Я же вам тут не мать Тереза!»...
...Но подлинный подарок жизни поджидал меня в конце путешествия, когда я, решив на обратном пути проехать чуть дальше — за продуктами на ближний к моему дому базарчик, — оказалась ровно в нужном месте в нужный час, чтобы услышать шедевр.
А я ещё и сомневалась, дурочка, ехать ли, да на моё счастье дома шаро́м покати, пришлось отправиться.
Мне уже отсчитывают яйца на одном из продовольственных лотков, как тут к моей продавщице подходит другая продавщица и спрашивает:
— Ну, як там наш бомж... — захлопывает в ужасе рот рукой и поправляется: ой, морж!
(Накануне третья продавщица — как я успела выяснить у своей хохочущей продавщицы, а та сконфуженно ретировалась, — из колбасного киоска, — купалась в иорданской проруби, а морозец у нас 10 градусов.)
Ну и много ли человеку для счастья нужно?
Я обхохотала пол-улицы Декабристов, весь переулок Грибоедова и часть собственной улицы, вплоть до своего дома и крыльца.
* Это, если вы помните, книжка А. Ф. Лосева так называется: Знак. Символ. Миф.
Картинка мне жутко понравилась, но я не смогла её «атрибутировать» (церковь на заднем плане очень напоминает нашу Воскресенскую, а иллюстрация — как раз к «Ионычу»):
Музыкальный киоск
Когда ещё я не́ пил слёз из чаши бытия:
Антон Дельвиг. Элегия. Муз. М. Яковлева.
О л ь г а (обнимает обеих сестёр). Музыка играет так весело, бодро, и хочется жить! О, боже мой! Пройдёт время, и мы уйдём навеки, нас забудут, забудут наши лица, голоса и сколько нас было, но страдания наши перейдут в радость для тех, кто будет жить после нас, счастье и мир настанут на земле, и помянут добрым словом и благословят тех, кто живёт теперь.
А. П. Чехов. Три сестры
Когда в губернском городе С. приезжие жаловались на скуку и однообразие жизни, то местные жители, как бы оправдываясь, говорили, что, напротив, в С. очень хорошо, что в С. есть библиотека, театр, клуб, бывают балы, что, наконец, есть умные, интересные, приятные семьи, с которыми можно завести знакомства.
<...>
Весной, в праздник — это было Вознесение, — после приёма больных, Старцев отправился в город, чтобы развлечься немножко и кстати купить себе кое-что. Он шёл пешком, не спеша (своих лошадей у него ещё не было), и всё время напевал:
Когда ещё я не́ пил слёз из чаши бытия...
А. П. Чехов. Ионыч
Рано утром ездила по делам и видела из окна маршрутки много разного: сначала вывеску «Цілодобово ГАСТРОНОМЪ Покровський», потом жизнеутверждающий билборд «А. П. Чехову — 152 ро́ки».
Гастрономъ П[о]кр[о]вськый (который цілодобо́во, то есть круглосуточно) — это на бывшей Красной площади, которую идиоты националисты сначала — в девяностых — перевели как Червона [чэрво́на], хотя она была Красная в смысле красивая — как красна девица, — а потом — недавно — переименовали в Покровскую, в память о несуществующей Покровской церкви — той самой, которую «ти зары́лы — ц'и одры́лы».
Кстати, ці (эти; Ц произносится мягко, так же как в ти: т'и — ц'и) опять «зарылы»: года два разрытый фундамент церкви простоял под дождями и снегами, приманивая в тёмное время суток пьяниц и старых людей спотыкаться и падать в эти я́мины (крестовина фундамента выходила аж на тротуар, и провалья эти никак не были огорожены), а затем в целях сохранности был опять забросан землёй, и на том месте устроен цветник и поставлен памятный знак в виде часовенки с лампочкой-подсветкой, символизирующей неугасимый огонь веры.
Таким образом, вместо одной Покровской церкви (очень красивой, сходите по ссылке на зарылы-одрылы) теперь возле старого универмага на красно-червоно-покровской площади стоят две часовни (поскольку там уже стояла одна, сооружённая в честь «одрытия»), обе неугасимо-безнадёжные, поскольку средств ни на восстановление церкви, ни на восстановление усадьбы в Доме-музее Чехова не было, нет и не будет, проживи аксакал Чехов ещё хоть 252 года, хоть 1152...
Да и зачем что-то восстанавливать в нашей иконической культуре, имя которой знак — символ — миф*?
В нашей империи сло́ва?
Для нас главное — начертать «пару формул»: часовенку поставить, билбордик устроить — или священный ер в конце слова гастроном (альбо коммерсант) впереть...
...В больнице, куда я ездила сдавать кровь, лаборантка, пришедшая в отделение с чумаданчиком, трогательно перевязанным бежевым эластичным бинтиком для надёжности (а милый Кошкодильчик вчера всё никак не мог поверить мне в Скайпе, и так горячо меня разубеждал, что я даже засомневалась: ну мало ли! ведь я лет семь точно никаких анализов не сдавала... могу тебя заверить, дорогая Танечка: в Багдаде всё спокойно, всё именно так, как и было в каменном веке — стёклышки, пробирки, металлические штырьки для прокалывания пальца), — отчаянно чихающая, кашляющая, никак не мо́гущая продышаться, — строго спросила у меня: «Вы же сдавали спирт?», а потом сердито выговорила дежурной медсестре (когда я не сразу врубилась, какого спирта от меня требуют): «Вам же сдают спирт и вату?», — и уже получив требуемое, продолжала ворчать, выдавливая из моего пальца последние капли крови: «Я же вам тут не мать Тереза!»...
...Но подлинный подарок жизни поджидал меня в конце путешествия, когда я, решив на обратном пути проехать чуть дальше — за продуктами на ближний к моему дому базарчик, — оказалась ровно в нужном месте в нужный час, чтобы услышать шедевр.
А я ещё и сомневалась, дурочка, ехать ли, да на моё счастье дома шаро́м покати, пришлось отправиться.
Мне уже отсчитывают яйца на одном из продовольственных лотков, как тут к моей продавщице подходит другая продавщица и спрашивает:
— Ну, як там наш бомж... — захлопывает в ужасе рот рукой и поправляется: ой, морж!
(Накануне третья продавщица — как я успела выяснить у своей хохочущей продавщицы, а та сконфуженно ретировалась, — из колбасного киоска, — купалась в иорданской проруби, а морозец у нас 10 градусов.)
Ну и много ли человеку для счастья нужно?
Я обхохотала пол-улицы Декабристов, весь переулок Грибоедова и часть собственной улицы, вплоть до своего дома и крыльца.
* Это, если вы помните, книжка А. Ф. Лосева так называется: Знак. Символ. Миф.
Картинка мне жутко понравилась, но я не смогла её «атрибутировать» (церковь на заднем плане очень напоминает нашу Воскресенскую, а иллюстрация — как раз к «Ионычу»):
Музыкальный киоск
Когда ещё я не́ пил слёз из чаши бытия:
Антон Дельвиг. Элегия. Муз. М. Яковлева.
© Тамара Борисова
Если вы видите эту запись не на страницах моего журнала http://tamara-borisova.livejournal.com и без указания моего авторства — значит, текст уворован ботами-плагиаторами.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 21 Jan 2012 04:00 (UTC)"Мир уцелел, потому что смеялся".
Или, как отвечали в Чехословакии после 68-го на вопрос "Как дела?" - "Кафка".
no subject
Date: 21 Jan 2012 06:30 (UTC)no subject
Date: 21 Jan 2012 09:41 (UTC)По-моему, Кафка - это "обчехивание" ивритского слова כף:
כֵּף ז'
1.мыс 2.скала, утёс
כֵּף הַתִקווָה הַטוֹבָה
мыс Доброй Надежды
כֵּף וֶרדֶה
Кабо-Верде (Зелёный Мыс)
כַּף I נ' [כַּפּוֹ; ר' כַּפַּיִים, כַּפּוֹת-]
ладонь
כַּף יָד
ладонь
כַּף רֶגֶל
стопа
מִכַּף רֶגֶל וְעַד רֹאש
с ног до головы
מָחָא כַּף
аплодировал
מְלוֹא הַכַּף
полная горсть
יְגִיעַ כַּפַּיִים ז'
плод тяжёлого труда
תקִיעַת כַּף נ'
клятва, торжественное обещание
נְקִי-כַּפַּיִים
честный, прямой, с чистыми руками
נִיקיוֹן כַּפַּיִים ז'
честность, прямота, чистые руки
נָשָׂא אוֹתוֹ עַל כַּפַּיִים
носил на руках, окружил заботой
סָפַק אֶת כַּפָּיו
всплеснул руками
שָׂם נַפשוֹ בְּכַפּוֹ
рисковал жизнью
תבוּנַת כַּפַּיִים נ'
умелые руки, искусная работа
תָקַע כַּף
пожал руку (при завершении сделки)
כַּף II נ' [ר' כַּפּוֹת]
1.ложка 2.чаша весов
כַּף אַשפָּה
совок для мусора
כַּף מֹאזנַיִים
чаша весов
כַּף נַעֲלַיִים
ложка для надевания обуви
כַּף סַייָדִים
мастерок
כַּף זכוּת
аргументы в пользу (кого-л.)
דָן אוֹתוֹ לְכַף זכוּת
оправдал (подсудимого)
כַּף חוֹבָה
аргументы против
כַּף מְבַשלִים
разливная ложка, половник
הִכרִיעַ אֶת הַכַּף
решил исход (боя, спора)
כַּף מַנעוּל
ручка двери
כָּף
כ [כָּף]
каф, 11-ая буква евр. алфавита; числовое значение 20
כ' סוֹפִית (ך)
конечная форма буква каф
כָּף, כָּ"ף נ'
буква каф
כָּף סוֹפִית
конечная форма буквы каф
Еще «переведу»: «каф яд» - ладонь, «каф рЕгель» - стопа, «махаОт капАйим» - аплодисменты (здесь ладони – двойственное число).
А вообще, Кафка в Чехии - как Рабинович в России.
Я как-то работал с одним Кафкой и - там же - с Лукачем (Лукашем).
(А в Таллинне был главный патанатом Лукаш.)
no subject
Date: 21 Jan 2012 09:47 (UTC)no subject
Date: 21 Jan 2012 09:46 (UTC)Тампара - наверное, от Тампере.