Я научился вам, блаженные слова...

Я не знаю, не помню, какое зло первым пришло в мой детский рай, показавший свою изнанку (я описала это в старой деве, и для следующего лоскутка просто выну оттуда описание если не самой первой, то самой сильной детской травмы), — мне кажется, что бабутка была вторым пришествием из адского зазеркалья моего (нашего) такого правильного, такого райского мира-дома-сада, но возможно это кажется из-за силы воздействия: если это событие и было первым, оно не было таким страшным...

...Войдя однажды в калитку нововасильевского домрайсада, я ( остолбенела... )

Паденье — неизменный спутник страха,
И самый страх есть чувство пустоты.
Кто камни нам бросает с высоты,
И камень отрицает иго праха?

Осип Мандельштам

Семь лет без мамы.

И шесть с ( мамой... )

Дальше — после нескольких уже давно готовых лоскутьев из шёлкового мешка про нововасильевский мой род (точнее, роды́): «Куда стекает время», «И последние станут первыми», «Семиделка», «Как вы лодку назовёте», «Услышь меня, хорошая», «Свет в начале туннеля» — пойдёт уже «личная история»: то есть уже то, что я помню и знаю не только по рассказам родных, а и «изнутри себя» — как и что я видела и чувствовала, подрастая на ласковой нововасильевской, слегка наклонённой ладошке улиц, садов и парков...

...А вот я уже и не сплету, как говаривала бабушка Маруся, — сколько мне было точно лет, когда мы переехали в Нововасильевку и поселились в одной из квартир двухэтажного дома на Кооперативной — центральной — улице (бывшей Московской).

Мама ( говорила... )

Забыла в прошлый раз сказать, что по плану перед «Шёлковыми шелковицами» идёт «И парус медленный», а уж потом «хокусаи».

Что говорит! и говорит как пишет!

Александр Грибоедов. Горе от ума

Г-н Журден.
Что? Когда я говорю: «Николь, принеси мне туфли и ночной колпак», это проза?
Учитель философии.
Да, сударь.
Г-н Журден.
Честное слово, я и не подозревал, что вот уже более сорока лет говорю прозой. Большое вам спасибо, что сказали*.

Жан-Батист Мольер. Мещанин во дворянстве

Я долго не понимала, как мольеровский Журден, что говорю прозой — ( точнее... )

Нельзя дышать, и твердь кишит червями,
И ни одна звезда не говорит,
Но, видит Бог, есть музыка над нами,
Дрожит вокзал от пенья Аонид,
И снова, паровозными свистками
Разорванный, скрипичный воздух слит.

Огромный парк. Вокзала шар стеклянный.
Железный мир опять заворожён.
На звучный пир в элизиум туманный
Торжественно уносится вагон:
Павлиний крик и рокот фортепьянный.
Я опоздал. Мне страшно. Это — сон...

Осип Мандельштам

Вчера и позавчера неотступно болела голова, никаким таблеткам не поддаваясь, — и вчера я решила применить последнее ( средство... )

Часть вторая
Часть первая

Да вижу я, вижу, что вы уже просто извелись от любопытства: кто такие эти ( молокане?.. )

Начиная свой шёлковый путь — от Азовского моря через Приазовье в Нововасильевку, — я даже в самых смелых мечтах и представить бы не могла, что моя — как я думала — умолкнувшая и поруганная родина, брошенная на произвол судьбы (несуществующим) государством, преданная и проданная, живущая только в моём сердце, снах и смутных воспоминаниях, — вдруг заговорит, — и как!

Она всё-всё-всё мне расскажет устами моих земляков — расскажет и покажет, ( что... )

Во-первых, я филолог, а это значит, что для нас с Ахматовой не существует запретных слов.

Во-вторых, смотрите тег про лавку Бахтина (я предупредила!).
Два тега! (Ещё ведь обсценная лексика.)

В-третьих, — это распространение новых знаний, поскольку я в очередной раз обнаружила, что то, что ходило у нас в семье, почти никому не известно, даже всему Интернету.

А разве я могу удерживать в себе тайные знания, если у меня в соответствии с семейной конституцией даже вода в попе не держится?

И разве я не обязана филологически просвещать народные массы, уча их всему великолепию русского языка, обогащая их ум и память всей суммой знаний, выработанных человечеством?

...Писала коммент с намёком и упрекнула очередного «слонёнка» в недержании «тайных знаний», а потом подумала — ведь слонёнок может и не знать этого выражения, бытовавшего у нас в семье.

Упрекая кого-то из домашних в неудержании конфиденциальной информации, сообщённой по страшному секрету, с просьбой «никому не говорить», бабушка Маруся, мама или папа говорили с непередаваемой ( интонацией... )

В связи с чистым четвергом и литературной пылью я вспомнила ещё кое-что — очень трогательное:

Все те две-три недели или месяц, пока мы с Лилей и мамой блаженствовали на море и у бабушки, остававшийся дома на хозяйстве папа столь же блаженно не прикасался к быту: нет, он, конечно ( же... )

Это воспоминание я приберегала для одного из шёлковых лоскутков, да оно как-то само запросилось в пару к починке одежды:

Зачем-то я помню эту мелкую пуговку всю жизнь — услышав однажды в разговоре взрослых, будучи ещё, наверное, дошкольницей, потому что иначе знала бы хотя бы приблизительно имя или фамилию учительницы...

Наверное, мама рассказывала бабушке Марусе, и обе дивились (потому что папа был бы явно неблагодарным слушателем, поскольку он занимал как раз противоположную позицию — абсолютной неукоренённости в быте и по причине этого абсолютной же свободы от его условностей): мама рассказывала о нововасильевской учительнице, которая не стирала постельное бельё.

( Она... )