О шалостях языка,

[tamara_borisova]

или Человек с обвислыми ушами

Шалтай-Болтай
Сидел на стене.
Шалтай-Болтай
Свалился во сне.

Вся королевская конница,
Вся королевская рать
Не может
Шалтая,
Не может
Болтая,
Шалтая-Болтая,
Болтая-Шалтая,
Шалтая-Болтая собрать!

Самуил Маршак

Я давно хотела рассказать о двух бабушки Марусиных выражениях — по отдельности, а сегодня вдруг подумала, что можно сделать «два в одном», поскольку они демонстрируют одни и те же шалости языка.

— Совсем я от хозяйства отшатну́лась! — самоосуждающе говорила бабушка Маруся (а вслед за ней уже шутя — мама, часто цитировавшая это и второе бабушкино выражение).

— Совсем я похили́лась... — самосожалеюще говорила бабушка Маруся...

Первое означало, что бабушка отстранилась от неотложных хозяйственных дел, а не мгновенно отпрянула, как уже привыкли понимать это слово мы, в современном литературном языке.

Второе — что бабушка стала слабой: хилой, бессильной*, наклонившейся, склонившейся к земле, как старое дерево или сгорбленный человек (это был бы украинизм, если бы бабушка моя знала украинский язык, — но ей достаточно было и русского, диалектного, варианта):



Ну и что же оказалось, когда я стала раздумывать (в очередной раз) «о судьбах русского языка»?

Что не только — заурядная уже, привычная, набившая оскомину! — «амбивалентность» значения корня (что автоматически означает его архаичность, «общевавилонскость» — до варварского разрушения александрийского столпа, точнее, до пинцировки общемирового древа языков), но и пар-аллельность (параллели аллелей) обоих (да обоих ли? а не всех ли?) корней.

Шо, опять? — опять и опять, бесконечное кружение, взаимоотражение одного и того же, но в таких тонких вариациях, что диву даёшься: ну что за хокусайское это истончение кисти — номер пять, номер два, номер один, минус один, минус пять, нежнее нежного, тоньше тонкого, уже, казалось бы, одним волоском... и куда дальше? — а дальше новый поворот, новый завиток, новая череда взаимоотражений, но чуть правее, чуть левее, а теперь чуть повыше, пониже возьми... э-эй, куда правишь? кажинный раз на этом самом месте...

Похилился, пошатнулся, пошалил, пошелушил (настрогал чуши): шататься — хитатися [хыта́тыся] (укр.) — хилитися [хылы́тыся] (клониться) — хулить (ДА!) и соответственно хвалить (то же самое да), розчу́литись (растрогаться, расчувствоваться), хутки́й [ы] (быстрый) — хитки́й [два ы] (шаткий) — шаткий — шалить — холить, — и всё дальше и дальше, причудливой вязью:

























Хути́ть (ну шутить же! и кутить... хороши шутки: по́лно шутить, отпусти лапу-ту — сказал [далевский] волк капкану),



ху́ткий — и чуткий! — мамочки мои... голова кружится, отпусти лапу-ту, язык мой общевавилонский!



Чути [чу́ты] — слышать, см. наше чуять...

...Оно водит кругами, как леший! госспади!

Хухать закольцовывается в чухать и в гука́ти [ы] (звать по-укр., кликать то есть), хухнать заворачивается завитком к хуле с похвалой...





И хотеть! господи!..

Как тут быть: хулить или хвалить этот шаловливый, во все стороны шатающийся, но совсем не хилый язык?

Но гениальный всплеск похож на бред,
В рожденьи смерть проглядывает косо.
А мы всё ставим каверзный ответ
И не находим нужного вопроса.
Владимир Высоцкий. Мой Гамлет

Не знаю как кому, а мне вопрос не нужен — я знаю вопрос и знаю ответ: знаю, кто, как и зачем устроил эту дивозеркальную вселенную — и, главное, чем он её сделал...
Руками вымесил — взболтал, раскачал качалкой (так у нас — на юге России-Украины — называют скалку, которой раскатывают тесто): раскатал, нарезал-настрогал, завил колечками лапшу — и пошло-поехало вариться варево — ни шатко ни валко...

Вот такие вот нешуту́шки (есть такое слово, ага, означает невестку; а ещё там есть нехахирева́то — ну, это мы разъясним вскоре... я уже слышу здесь не хухры-мухры, а в мухрах — мухортого, и там ещё есть ху́хорить — молоть, и ещё... а... и... о-о-о...).

Вот такой вот шалтай-болтай!



И шалопай!

Ну ведь ни на какую голову эти уши не налазят:



Разуйте глаза-то (об этом следующий лоскут: у нас сегодня целый день дождь, в доме чистота и порядок со свежевымытыми полами, а во дворе работать нельзя — деваться нам с вами некуда, я буду тачать лоскутки, а вы читать как хотите, потому что сегодня ещё будут хай с нехаем, а завтра как бог даст с погодой...): значит, шалопай с обвислыми ушами, а шалопут и шаломут с торчащими, ага?



Сами вы с обвислыми — лично мои филоу́хи встопорщены и шевелятся, ажно шатаются хутко — шалопайничают!

* Отпусти лапу-ту: сильный — это слабый.

Всегда ваша,
Frau von Ungefähr

Музыкальный киоск

© Тамара Борисова
Если вы видите эту запись не на страницах моего журнала http://tamara-borisova.livejournal.com и без указания моего авторства — значит, текст уворован ботами-плагиаторами.