![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
tamara_borisovaили
Кое-что из жизни белых фраков
А эту историю часто и с наслаждением рассказывала бабушка Маруся.
По времени событий это должна бы быть часть первая, но по художественной логике — вторая.
Передаю бабушкин рассказ (прибегаю к прямой речи, поскольку здесь она и в самом деле прямая, любой же эвфемизм просто губителен для повествования).
— Давно, ещё до революции, был у нас в селе урядник.
Идёт, бывало, по улице: весь в белом, сапоги начищенные сверкают, а в руках плёточка шёлковая, и он идёт и ею по сторонам похлёстывает...
И вот шёл он так однажды — а посреди дороги собака разлеглась, разморило её от летнего зноя.
Он с этой собакой поравнялси — и как хлестанёт её плёткой со всей с дури: мол, прочь с дороги, как ты смеешь тут лежать, когда я иду!
А собака, видно, так крепко заснула, что не поняла сразу, что случилось, но испугалась сильно.
И вот он её ка-ак хлестанёт! — а она от испуга ка-ак дристанёт! — так всего и обдала жёлтым поносом с ног до головы...
В этом месте бабушка всегда начинала радостно хохотать, а глаза просто сияли от удовольствия, — и она всегда приговаривала: ну лежит себе животное, ничем тебе не мешает, а если и мешает — просто прогони его с дороги, а зачем бить?
И неизменно заключала:
— Выругалси он и пошёл домой стирать свой белый мундир, а ведь тогда порошков не существовало, горячей воды — да и мыла — вдоволь ведь не было, попробуй-ка! И так ему и надо, нечего животных — и людей тоже — обижать...
...Как показывает жизнь, излишне белые мундиры в итоге рано или поздно оказываются в дерьме, так что, выходя в коммуникацию с людьми ли, с животными, никаких мундиров или фраков — ни белых, ни чёрных — лучше не надевать.
Кое-что из жизни белых фраков
А эту историю часто и с наслаждением рассказывала бабушка Маруся.
По времени событий это должна бы быть часть первая, но по художественной логике — вторая.
Передаю бабушкин рассказ (прибегаю к прямой речи, поскольку здесь она и в самом деле прямая, любой же эвфемизм просто губителен для повествования).
— Давно, ещё до революции, был у нас в селе урядник.
Идёт, бывало, по улице: весь в белом, сапоги начищенные сверкают, а в руках плёточка шёлковая, и он идёт и ею по сторонам похлёстывает...
И вот шёл он так однажды — а посреди дороги собака разлеглась, разморило её от летнего зноя.
Он с этой собакой поравнялси — и как хлестанёт её плёткой со всей с дури: мол, прочь с дороги, как ты смеешь тут лежать, когда я иду!
А собака, видно, так крепко заснула, что не поняла сразу, что случилось, но испугалась сильно.
И вот он её ка-ак хлестанёт! — а она от испуга ка-ак дристанёт! — так всего и обдала жёлтым поносом с ног до головы...
В этом месте бабушка всегда начинала радостно хохотать, а глаза просто сияли от удовольствия, — и она всегда приговаривала: ну лежит себе животное, ничем тебе не мешает, а если и мешает — просто прогони его с дороги, а зачем бить?
И неизменно заключала:
— Выругалси он и пошёл домой стирать свой белый мундир, а ведь тогда порошков не существовало, горячей воды — да и мыла — вдоволь ведь не было, попробуй-ка! И так ему и надо, нечего животных — и людей тоже — обижать...
...Как показывает жизнь, излишне белые мундиры в итоге рано или поздно оказываются в дерьме, так что, выходя в коммуникацию с людьми ли, с животными, никаких мундиров или фраков — ни белых, ни чёрных — лучше не надевать.
© Тамара Борисова
Если вы видите эту запись не на страницах моего журнала http://tamara-borisova.livejournal.com и без указания моего авторства — значит, текст уворован ботами-плагиаторами.