По́тлач*. Часть первая. Зеле́неє жито

Река времён в своём стремленьи Уносит все дела людей И топит в пропасти забвенья Народы, царства и царей. А если что и остаётся Чрез звуки лиры и трубы, То вечности жерлом пожрётся И общей не уйдёт судьбы. 6 июля 1816 Г. Р. Державин. «Река времён в своём стремленьи...»

Этот лоскут вылез в буквальном смысле из попы, точнее, из труны́.

Прочтя о бабушки Марусином отношении к притворным жалобам и нехорошим предчувствиям, многие спрашивали: а что это такое — труна́?
Приходилось объяснять, что это бывший общеславянский гроб, и ныне сохранившийся в некоторых языках (например, в украинском) или диалектах (русского языка).

Я задумала его давным-давно, ещё после ядерных исследований, но всё откладывала — и, как всегда, оказалось, что медлила я не случайно, поскольку всякому лоскуту своё время, главным образом не из-за фактов или общего хода рассуждений, а из-за их вектора: не случись Ириной irinafreckles великолепной загадки** про слово «отважилась», приведшей меня к мысли о пользе диалектов, и моих размышлений о трудолюбии, «стереоскопизировавших» тему, этот лоскут был бы совсем другим, и дилогии-триптиха со следующими («о несчитанных овцах» и «отважных домохозяйках») не образовал...

( Но полно... )