«Титаник» отдыхает...

Всю жизнь почти каждое лето я ездила на Азовское море — и по привычке, и потому, что там у меня жили и, слава Богу, пока живут родные (увы, уже не все...), а ещё потому, что места там дикие, необжитые, не тронутые цивилизацией... до недавнего времени.

Ну не то чтобы совсем они окультурились — по части быта многое ещё осталось не вполне «цивилизованным».

( Но вот в чём ужас... )

Новые землепроходцы

Когда мама моя преподавала русский язык и литературу в профтехучилище, один из её учеников так написал в сочинении о Грише Добронравове из «Кому на Руси жить хорошо?»:

Ему судьба готовила
Путь славный, имя громкое
Народного заступника,
Чукотку и Сибирь.

Другие ученики писали (рассказывая о поэме Маяковского «Владимир Ильич Ленин»):

С этого знамени,
с каждой складки
снова
живой
взвывает Ленин...

А когда уже я работала в пединституте и проверяла сочинения абитуриентов, то встретила и новую народность: цитируя Пушкина, один из них написал (видимо, не разобрав почерка в чужой шпаргалке):

Слух обо мне пройдёт по всей Руси великой,
И назовёт меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и филин, и ныне дикой
Тунгус, и друг степей калмык...

 ...И ничего удивительного: для большинства нормальных людей огромное пространство великой русской литературы (да и вообще мировой культуры) суть земля тьмутараканская, где запросто ходят люди с собачьими головами, летают говорящие филины — и вообще на каждом шагу встречаются разнообразные диковины, к нашей повседневной жизни не имеющие ни малейшего отношения.

P. S. А Некрасов, шельма, уже когда знал про Абрамовича и вывел его под именем Григория Добронравова? Ох уж эти поэты-провидцы...

© Тамара Борисова
Если вы видите эту запись не на страницах моего журнала http://tamara-borisova.livejournal.com и без указания моего авторства — значит, текст уворован ботами-плагиаторами.

Новый Белинский

На прекрасном сайте, повествующем и об эпохе Возрождения, и о её титанах, и о божественном Леонардо с его изобретениями, предвосхитившими многие научные открытия последующих веков, — нашла отзыв одного из посетителей:

«А если честно то клёвый он был мен! мощь его разума велика как не знаю что прям».

Свободы сеятель пустынный...

...подумала я о себе недавно, просеивая специальной лопаточкой-решёточкой какашки в кошачьем горшке с наполнителем «Чистюля эконом».

А если учесть, что кошачьих «сеятелей» у меня — пять, то эта моя деятельность — по мере взросления котят — неумолимо приобретает характер профессиональной...

P. S. Сейчас котята повзрослели, да ещё и подкидыша Бог послал, сеятелей отныне шесть.

Сейте разумное, доброе, вечное,
Сейте! Спасибо вам скажет сердечное
[кошачий] народ!

© Тамара Борисова
Если вы видите эту запись не на страницах моего журнала http://tamara-borisova.livejournal.com и без указания моего авторства — значит, текст уворован ботами-плагиаторами.

Убить дракона...

А ещё говорят, что нет справедливости на свете. Она есть, просто порой бывает слишком удалена во времени.

Пример исторической справедливости: стоял у нас в городе в советские времена на площади имени Ленина, которой заканчивалась улица имени Ленина, перед огромным «белым домом» (Домом Советов) сам огромный Ленин на огромном гранитном постаменте.

Потом, после перестройки, его «сослали» на окраину — тихое такое и зелёное местечко с небольшим озерцом, называемое в нашем городе «Дуровщиной».

А ещё несколькими годами ранее туда сослали огромного железного Змея Горыныча, долгое время — с начала семидесятых — стоявшего на базарной площади для увеселения народа.

Со временем опального змея — вконец проржавевшего — разобрали на металлолом, а на его место определили не пригодного к утилизации Ленина (металла в нём маловато, и даже, кажется, не гранитный он, а просто бетонный).

Вместо змея в центре базарной площади теперь зловонный «Макдональдс» стоит (распространяя на всю округу мерзкий запах комбижира), вместо змея на Дуровщине — Ленин «в Разливе», а на месте Ленина на площади, нынче называющейся площадью Независимости, пока никого нет...

Кого там поставят ещё через некоторое время? Владимира Горыныча, Змея Ильича — или просто Комбижира Макдональдсовича?

© Тамара Борисова
Если вы видите эту запись не на страницах моего журнала http://tamara-borisova.livejournal.com и без указания моего авторства — значит, текст уворован ботами или плагиаторами (что, в принципе, одно и то же).

Анонс

День сегодня такой — классический дождливый.

Наверное, поэтому меня необъяснимо потянуло на классику, прямо с утра.

Вот я поскребла по своим сусекам (а хотела же про Оську рассказать ещё много смешного, да куда против слова попрёшь: «Поэт — издалека заводит речь. Поэта — далеко заводит речь» [Марина Цветаева]) — и нашла «очень много букв», связанных с классикой.

Причём два последних текста — две огромнейших булыги, потому предупреждаю сразу: последующе-верхние посты тем, у кого на улице не дождь, а солнце, читать не советую.

Дождитесь дождя, затопите камин, купите собаку (опять классика! да что же это со мной, в конце-то концов???!!!) — и читайте...

Ну правда-правда, честно-честно — ну очень большие тексты, хоть и весёлые (не без слезы, конечно: видимый миру смех и невидимые миру... тьфу, тьфу, тьфу! изыди...).

Короче, ждите... ждите... ждите...

Модель мэра, или К вопросу об эстетических отношениях искусства к действительности

Мэр деревушки мечется по двору вместе с девушками и парнями.
Крики: «Едет! едет!»
Входит министр нежных чувств.
Министр. Мэр! Перестаньте суетиться. Подите сюда.
Мэр. Я? Да. Вот он. Что? Нет!
Евгений Шварц. «Голый король»

Удивительно — и радостно — порой обнаруживать рифмы действительности и искусства, когда неожиданно активизируется описанная классиками та или иная модель человеческого поведения ли, общественного ли устройства...

В своё время их гениально классифицировал Ю. М. Лотман:

«Искусство и действительность — два противоположных полюса, границы пространства человеческой деятельности.

В пределах этого пространства и развёртывается всё разнообразие поступков человека. Хотя объективно искусство всегда тем или иным способом отражает явления жизни, переводя их на свой язык, сознательная установка автора и аудитории в этом вопросе может быть троякой.

Во-первых, искусство и внехудожественная реальность рассматриваются как области, разница между которыми столь велика и принципиально непреодолима, что самое сопоставление их исключается. <...>
Второй подход к соотношению искусства и внехудожественной реальности заключается во взгляде на искусство как на область моделей и программ. Активное воздействие направлено из сферы искусства в область внехудожественной реальности. Жизнь избирает себе искусство в качестве образца и спешит «подражать» ему.

В-третьих, жизнь выступает как область моделирующей активности — она создаёт образцы, которым искусство подражает. Если во втором случае искусство даёт формы жизненному поведению людей, то в третьем — формы жизненного поведения определяют поведение художественное, особенно сценическое.

Сознавая всю условность такой характеристики, можно сопоставить первый случай с классицизмом, второй — с романтизмом и третий — с реализмом».

 

( Однако представляется возможным увидеть и четвёртый путь... )

Путешествие из Петербурга в Москву

Я взглянул окрест меня — душа моя страданиями человечества уязвленна стала. Обратил взоры мои во внутренность мою — и узрел, что бедствия человека происходят от человека, и часто от того только, что он взирает непрямо на окружающие его предметы.

 А. Н. Радищев

Позавчера [18 января 2006 года] ездила я в командировку в N-ский район N-ской области.

Это была поездка сквозь некрополь длиной в 500 км (в оба конца). Выехали в восемь утра, вернулись в шесть вечера.

( Вдоль всей трассы абсолютно... )